Его губы все еще сладко мучили ее рот, руки вольно блуждали по изгибам ее тела, мужское естество, натягивая бриджи, напирало на нее, длинное и твердое. Она слишком хорошо знала, каково ощущать его внутри себя. Как она хотела его тогда и до сих пор хочет.

Его пальцы занялись аккуратными пуговками ее лифа. Дэш высвободил из корсета одну грудь и посасывал твердый пик, пока Пиппин не застонала в голос.

Дэш немного отстранился и смотрел на нее. Она не могла понять его взгляда: удовлетворенный, голодный, сердитый - все сразу.

Это должно было напугать ее. И она подозревала, почему он лапает ее, как портовую шлюху. Ей бы оскорбиться на такое обращение. Но она одной рукой вцепилась в его сюртук, а другой по-прежнему держалась за ручку двери, охваченная дрожью желания. Что ей хотелось сделать, так это открыть дверь, втянуть Дэша в каюту и заняться любовью.

Нет, нелюбовью, а горячим, жестким, безжалостным сексом.

Было трудно думать о чем-то еще, когда в жилах, помрачая ум, бурлила первобытная голодная страсть, когда все чувства вытеснила безрассудная отчаянная жажда, которую дама определенного возраста не должна испытывать.

- Вы за этим прибыли, леди Госсетт? Вернуть свое прошлое? - Он не ждал ответа, а просто накрыл своим телом, в его поцелуе не было нежности.

Это не тот Дэш, которого она помнила.

Но и она не наивная крошка, которую он знал.

Она оттолкнулась от двери достаточно сильно, и оба двинулись через коридор, пока Дэш не прижался спиной к стене. Теперь она поймала его в ловушку, позволила себе забыть, кто она, и отиралась о него, как голодная кошка, ее руки бродили по его телу.

Сильная грудь, какую она помнила, мускулистые руки и плечи. Может, и не столь жилистые, как в юности, но все еще…

Пиппин шумно перевела дыхание. Все еще…

Он пытался перехватить инициативу, взять ситуацию под свой контроль, но она опередила его, подняв ногу.

- Этого вы хотите, капитан Дэшуэлл? - Поймав его руку, она потянула ее от своего колена вверх по бедру. - Вы хотите взять меня прямо здесь? Прямо сейчас? Этого вы хотите? - Это был вызов женщины взрослой и опытной.

Все стихло вокруг них, мир, казалось, замер, даже беспокойное море под ними успокоилось. Они уставились друг на друга, потерявшись в страсти, которая всегда была и всегда будет.

«Я не за этим сюда прибыла, - пыталась сказать себе Пиппин, когда разум снова начал обретать голос. - Не за этим».

Но ведь именно за этим! Это все равно, что проснуться после многолетней спячки и узнать, что хотя весь мир переменился, но кое-что - любовь, она смела надеяться, - никуда не исчезло.

Но в этом Пиппин ошиблась, по крайней мере, на миг.

Дэш отодвинул ее от себя, будто тоже внезапно пробудился, и вместо того, чтобы найти давно потерянную мечту, оказался в руках привидения.

Его губы изогнулись, глаза потемнели и сузились.

- Не стоило трудиться приезжать сюда, леди Госсетт, если это все, что вы хотите. Уверен, в Лондоне достаточно мужчин, которые закроют глаза на ваш возраст и положение и покувыркаются с вами. - Он окинул взглядом ее взъерошенную фигуру и фыркнул. - Но я не настолько отчаялся.

Повернувшись на каблуках, он начал подниматься по трапу на палубу.

- Возвращайтесь туда, откуда пришли, миледи. Здесь ничего для вас нет. - С этим он закрыл люк, оставив ее в темноте.

И хорошо сделал.

Потому что меньше всего на свете Пиппин хотела, чтобы он видел слезы позора… нет, горя, многолетнего горя… какие текли по ее щекам.

Дэш взлетел по ступенькам, проклиная себя зато, что уступил безумию поцелуя. Ему вообще не следовало целовать ее. Это всегда ввергало его в неприятности. Всегда. Он сделал это, чтобы наказать ее, использовать, как какую-нибудь официантку, и отбросить ее. Оскорбить ее, как она поступила с ним.

Господи, у нее вкус рахат-лукума. Как, черт возьми, могло быть, что ее губы на вкус все еще столь же сладкие, как восточные сладости? И такие же соблазнительные.

Вернувшись на корму, Дэш взялся за перила и уставился на воду, пытаясь осмыслить, что произошло. Он хотел ее, все еще хотел. Дэш задрожал с головы до ног.

«Да, ее, - казалось, насмехались над ним волны. - Так же, как она хочет тебя, всегда хотела».

Он фыркнул. Всегда? Не всегда.

- Отец, все ли в порядке? - спросил тихо подошедший Нейт.

Дэш впился взглядом в сына, но заметил на палубе других моряков. Все нервно смотрели на капитана, будто он того и гляди спятит. Похоже, к нему только что на его собственном судне пристала бабенка. Как тут не спятить.

Но это не значит, что он тут не капитан.

- Отец, - тихо окликнул Нейт.

- Что? - огрызнулся Дэш достаточно громко, чтобы все слышали. Расставив ноги, он скрестил руки на груди.

Нейт чуть поклонился, отдавая должное ему как капитану.

- Будут распоряжения, сэр?

Дэш оглядел чистую палубу, безупречно поставленные паруса, дисциплинированную команду. На некоторых лицах виднелась слабая улыбка, но она тут же исчезла, как только Дэш глянул на них.

Значит, о стычке в коридоре уже шепчутся на палубе.

- Нет. Похоже все в порядке. Так держать, мистер Дэшуэлл.

- Слушаюсь, капитан, - ответил Нейт и повернулся к штурвалу.

- Мистер Дэшуэлл, - окликнул Дэш. - И еще одно.

Нейт замер.

- Да, капитан?

- Проследите, чтобы пассажирка мне на глаза не попадалась. Вы притащили ее на борт, вот и занимайтесь ею. Я не желаю иметь с этой особой никаких дел, вы меня поняли?

- Да, сэр, - ответил Нейт нейтральным тоном. Хорошо, что он стоял спиной к отцу. Если бы Дэш увидел на лице сына улыбку, он бы задал ему хорошую трепку.

Глава 7

-Мистер Дэшуэлл, - прошептала Пиппин из люка. - Он здесь?

Оба знали, о ком речь: нет ли поблизости Дэша.

Нейт покачал головой и быстро махнул рукой, приглашая подняться на палубу. Пиппин радостно вскарабкалась по последним ступенькам и вздохнула, почувствовав овевающий ее бриз.

Три дня. Три дня она безвылазно просидела в каюте! Пряталась как мышка. Прочитала все книги, которые взяла с собой, зачинила свои носки, починила две пары Нейту и начала вязать новые.

Но ей было ужасно скучно, вынужденное затворничество и отсутствие занятий сводили ее с ума. Пиппин привыкла управлять домом, каждый день совершать долгую прогулку и иметь собеседников. В нынешней ситуации даже Локли, ее молчаливый дворецкий, был бы просто сокровищем.

Почему она не прихватила с собой какого-нибудь рукоделия? «Потому что ты думала, что будешь выхаживать Дэша… Или проводить время в его постели, занимаясь любовью, как бывало, когда ты прятала его в Холлиндрейк-Хаусе».

Она отбросила эту мысль. Она ведь прибыла сюда не за удовольствиями. «Тогда почему ты взяла с собой то платье…»

Пиппин закрыла глаза, но когда сделала это, поцелуй Дэша, его прикосновения резво всплыли в памяти, как стая дельфинов, прыгающих по волнам перед судном. Его поцелуй в коридоре воскресил шквал воспоминаний, и она не могла погасить страсть, которую он извлек из ее чопорной сдержанности, как ловкий карманник - кошелек из кармана.

Дэш похитил ее разум и заменил его вожделением, жгучим желанием оказаться под ним, ощутить его внутри себя, пережить те же чувства, как в те времена, когда она влюбилась в него, когда он преподал ей науку любовных игр и распалил ее голод, который до сих пор не утолен.

Это не значит, что ее муж был плохим любовником. Совсем наоборот. Но он не был Дэшем… С Госсеттом она никогда не чувствовала себя такой… раскрепощено озорной и греховной, как с Дэшем.

- К черту его, этого Дэша, - выругалась Пиппин себе под нос. Идти ему недалеко, размышляла она. Он жутко выглядит, и если будет продолжать в том же духе, то долго не протянет.

Вцепившись в перила, она собралась вознести к небесам новые горькие жалобы, но вид звездного неба ошеломил ее. Долго живя в Лондоне, она забыла, как выглядит ночное небо без пелены угольного дыма. Миллионы мерцающих огоньков приветствовали ее, а она, как всегда, искала одно созвездие, не в силах удержаться.